Кирилл Сериков — в двадцатке лучших саночников
Говорят, до Пушкина несколько рукопожатий — образно, конечно, подразумевая, что через цепочку общих знакомых можно “дотянуться” даже до самого “солнца русской поэзии”. В свете этой теории нет ничего удивительного, что и туринская зимняя Олимпиада оказалась совсем рядом. Еще бы — вот он, настоящий олимпиец, саночник. Зовут его Кирилл Сериков. Или на олимпийский манер, как мы видели по телевизору: Kirill Serikov (RUS). Он живет в поселке Ферма, учился в восемнадцатой школе.
Пусть по итогам Олимпиады Сериков вошел лишь во вторую десятку. Но ведь если бы не то злополучное падение, результат был бы намного лучше.
Мы застали Кирилла по телефону в латвийской Сигулде. Здесь в начале марта пройдет чемпионат России по санному спорту — ближе подходящей трассы нет. Об этом парадоксе, когда российские соревнования приходится проводить за пределами страны, говорилось немало. Но, глядишь, благодаря новой олимпийской волне к 2014 году в Сочи появится новая трасса. Пока же несколько вопросов олимпийцу отправляются в Латвию.
— Кирилл, в перерыве между Турином и Сигулдой вы успели побывать дома. С кем, кроме самых близких людей, вы встречались, как вас приняли, что вам говорили?
— Я повстречался со своими школьными преподавателями — с некоторыми из них мы жили на одной улице. Меня пригласили в школу № 18, где я учился. Заранее ни о чем не предупреждали, и когда я пришел туда, у них как раз проходил конкурс патриотической песни, посвященный 23 февраля. Там были репортеры, меня представили, обо мне спрашивали, читали газетные заметки. Пригласили в жюри. В общем, приятно. Конечно, встретился с друзьями. И еще хотелось хоть чуть-чуть отдохнуть, поэтому я отсыпался два дня.
— Вы успели отдохнуть после Олимпиады перед предстоящим чемпионатом России, к которому вы сейчас готовитесь?
— У нас было время отдохнуть на Олимпиаде, мы же соревновались первые. Мы помогали нашим девчонкам-саночницам и парным экипажам — их старт был одним из последних. Вот это и было наше свободное время для отдыха.
— Считается, что родные и близкие спортсменов, как правило, не смотрят их выступление в прямом эфире. Может, боятся сглазить или просто нервничают? Или это все миф?
— Я думаю, миф. Обычно все смотрят и болеют. После моего падения мне сразу позвонила мама, интересовалась, как здоровье.
— Как вы перенесли это падение, не сильной ли оказалась травма?
— Знаете, мне повезло. Я удачно упал, потому что даже на тренировках другие спортсмены падали намного хуже. И многие не смогли участвовать в соревнованиях из-за переломов рук и ног. Хотя все это относительно, со спортивной точки зрения удовольствия от падения было мало. Мне повезло еще и потому, что я не отпустил санки. Повезло, что меня допустили к следующим заездам.
— Скажите, о чем думает саночник, когда он садится в сани и несется вниз на огромной скорости? Какие мысли у него в этот момент?
— Мысли, в основном, перед стартом. Например, как проехать тот или иной участок трассы и не ошибиться. А на трассе за полтора километра таких участков много. И когда спортсмен садится в сани, происходит отчуждение от внешнего мира, погружаешься в себя. На такой скорости голова не всегда успевает соображать, поэтому рассчитываешь на опыт и мышечную память. Мышцы знают сами, когда и что надо сделать.
— Как проходили ваши будни в Турине вне соревновательных дней?
— Для меня это была первая Олимпиада, поэтому я больше спрашивал тренеров и спортсменов, как нужно готовиться. Сначала было не столько общение, сколько подготовка инвентаря. И еще психологическая подготовка. После выступления (а комментатор Губерниев говорил, что я неплохо знаю немецкий) общался со своими итальянскими, австрийскими и немецкими друзьями. Многие из них неплохо выступили — двойка австрийцев стала олимпийскими чемпионами. Конечно, радостно за своих знакомых, друзей, а за российских радостно особенно. Говорили не только о спорте, конечно. Друг из Австрии даже пригласил меня в гости, отдохнуть на недельку.
— А вы общались с нашими спортсменами?
— Мы жили за сто километров от Турина, в самой высокой деревне. Там в основном были лыжники, прыгуны с трамплина, горнолыжники, биатлонисты, бегуны. В дни соревнований все спортсмены встречались постоянно. Это происходило в общей столовой. Вот как раз там я разговаривал с Евгением Дементьевым. В разговоре он показался интеллигентным и простым человеком. Он с такой заинтересованностью спрашивал и про сани, и про состояние этого вида спорта. Мне же не всегда удается следить за лыжным спортом, но все равно мы приятно поболтали за столом. Вдвойне приятно было видеть его на пьедестале.
— Правда ли, что серебряный олимпийский призер Альберт Демченко изготовил сани своими руками?
— Да, это его заслуга. Он сделал сани с помощью нашего великолепного тренера-механика Александра Васина. Его еще прозвали “русский Зингер”. Вместе они воплотили свои задумки в тех самых санях. Альберт много дней не выбирался из мастерской. Все было собрано в Москве на стадионе “Искра” рядом с метро “Ботанический сад”.
— А ваши сани тоже ручной работы или это промышленное изделие?
— Нет, ничего промышленного у нас нет. Покупаем все запчасти у австрийцев, какие-то части у латышей и что-то, конечно, делаем сами. Сейчас новые материалы нам должен поставить космический центр имени Хруничева. Их вот-вот привезут в Латвию, а мы должны это апробировать.
— Спасибо, Кирилл, и последний вопрос. Вы чувствуете, что лично изменились после первой в жизни Олимпиады?
— Мне, конечно, сложно судить. Но знакомые говорят, что стал взрослее.
Подготовил В. КРЮЧЕВ