“Я не столь популярен, как Максим Галкин, но по частоте цитирования впереди”, — сказал невысокий лысоватый человек на сцене Дворца культуры. Меткая фраза, стол, стул и туго набитый портфель — Михаилу Жванецкому достаточно этого нехитрого набора, чтобы произвести впечатление на целый зал.
К концерту сатирика в Сергиевом Посаде с подачи директора ДК приклеилось слово “элитный” — так Алексей Вохменцев в недавнем телеинтервью обозначил статус этого на самом деле знаменательного события. Оброненный термин острослов Жванецкий не преминул подобрать и обыграть. “Я так понимаю, это элита города собралась”, — были его первые слова, обращенные к публике.
Сатирик Жванецкий — это почти полвека отечественного юмора. Он начинал в студенческих театрах в Одессе, искал встречи с Аркадием Райкиным и нашел ее, закрепился в его театре в Ленинграде, где и написал немало известных сценок для маэстро советской сцены. Достаточно вспомнить безошибочно узнаваемые “Авас” или “Дефицит”.
Затем бывший инженер одесского порта Жванецкий пустился в свободное плавание. Выступал, выпускал книги, был героем телепередач. Он живет в двух городах: лето проводит в родной Одессе, где с упоением пишет, а оставшиеся три четверти года работает в Москве и по всему миру.
Концерт в Посаде представлял собой беспроигрышный набор сюжетов из разных лет, подкрепленный мастерской импровизацией. Пересказывать шутки Жванецкого занятие крайне неблагодарное. Его успех обязан еще и неподражаемой авторской интонации, молниеносной реакции, мастерски расставленным паузам. А кроме них есть щеголеватое прихлопывание каблуком и молодецкое выбрасывание кулака вверх после каждой удачной репризы.
В начале второго отделения “ребята” — так сатирик обращался к залу — начали передавать записочки. Более чем обстоятельный вопрос про застройку Вокзальной площади и политику городских властей в целом классика советского юмора не смутил: Жванецкий мгновенно докрутил ситуацию до абсурда, посоветовав перенести подальше железнодорожную станцию во имя процветания торговли.
Жванецкий и в советские годы не считался самым благонадежным автором, не попал в число таких и после смены власти. Однако те, кто ждали острой критики партии и правительства, вероятно, остались довольными наполовину. Стрелы сатиры попадали в аморфное существо под названием власть, но ни в кого персонально.
От имиджа диссидента Михаил Жванецкий открестился: “Я на маршах несогласных не бываю, я с ними согласен”. “Что такое власть, — давал он запоздалый ответ, так и не услышанный в интервью с Познером, — власть — это люди, которым положена охрана”.
Украинцы и грузины сравнивались с молодоженами, которые хотят жить одни, а родители, роль которых была отведена россиянам, предпочли бы проводить свои дни с ними. Рассказал Михаил Михайлович и о встрече с Владимиром Владимировичем на открытии театра Александра Калягина “Et cetera”. Даже такой протокольный момент он сумел превратить в шутку, спросив ВВ, когда тот прошел через металлоискатель и ничего не зазвенело: А где же ваши стальная воля и железные нервы?” Правда, оператору “Радонежья” он не разрешил фиксировать эту историю на камеру.
По свидетельству очевидцев, в жизни дело порой доходит до того, что цитаты Жванецкого вписываются даже в некрологи. У нас есть более оптимистичный повод обратиться к наследию автора. “При таком обилии катастроф нельзя говорить “мне не повезло”. Надо говорить “мне повезло мало”.
Или вот так. “Главный вопрос сегодняшней жизни — или умереть к чертям собачьим или жить, гори оно огнем!”. Тему возраста начинает “у нас наступила не старость, на что надеялись многие, это наступило будущее” и продолжает “семьдесят — это вершина склона лет”.
Зал был напутствован фразой, которую 76-летний Жванецкий повторяет своему сыну-подростку: “Живи по совести и делай что хочешь”. Финальная цитата “Я к вам еще приеду...” потонула в аплодисментах, и что сказал Михаил Михайлович после, осталось тайной.
Владимир КРЮЧЕВ