Наконец осуществилась наша давняя мечта: мы едем в Дунино. Мы — это любители местной истории из краеведческого клуба "Хронос". Дунино — небольшая деревня с резными наличниками, капустными грядками и кустами красной и черной смородины, каким-то чудом сохранившая свой привычный одноэтажный облик среди окруживших ее со всех сторон громадных рублевских особняков. В этой подмосковной деревне близ Звенигорода на живописном берегу Москвы-реки затерялись дом и усадьба, с 1946 по 1954 гг. принадлежавшие Михаилу Михайловичу Пришвину. Сейчас здесь музей, где нас ждут, где нам рады, потому что мы — друзья.
Начало нашей дружбы
Она началась в 1997 году в канун 125-летия М. М. Пришвина (1873-1954 гг.). Научные сотрудники пришвинского музея решили подготовить выставку о сбросе колоколов с колокольни Троице-Сергиевой лавры. Как известно, М. М. Пришвин зафиксировал эту трагедию в дневниках и фотонегативах, назвав ее зрелищем публичной казни. В то время, с 1926 по 1937 год, писатель жил в нашем городе на Комсомольской (ныне Вифанской) улице.
Основная сложность при подготовке фотографий заключалась в том, что негативы пролежали нетронутыми без малого 70 лет. Они хранились на пришвинской даче в жестяной коробочке из-под чая, на которой его рукой было написано "Когда били колокола". Уникальную работу по реанимации негативов поручили сергиевопосадскому мастеру-фотографу Николаю Соловьеву. Ему предстояло проявить негативы, после чего путем многократного увеличения сделать выставочный вариант снимков. Позднее Николай Николаевич рассказывал, с каким волнением приступал он к этой работе, как испытал внутреннее потрясение от увиденного на снимках, как открывал для себя еще одну грань таланта Пришвина — талант фоторепортера. Выставка с успехом прошла в Москве, Тюмени и Сергиевом Посаде. А снимки, положившие начало нашей дружбе с дунинским музеем, хранятся ныне в фондах Сергиево-Посадского историко-художественного музея-заповедника.
Первое знакомство
От Рублево-Успенского шоссе к музею спускаемся по узкой проселочной дороге. Выходим из автобуса, нажимаем кнопку звонка. К воротам подбегает доброжелательно настроенная большая красивая собака. Виляет хвостом, не лает, радуется приезду гостей, которых здесь всегда радушно встречают.
Нынешние хозяева музея, как и Пришвин, любят собак. Сколько их было в жизни писателя — всех и не вспомнишь! В 1926 году Пришвины решили купить дом в нашем городе. Выбирая жилище, они думали и о том, чтобы собакам было вольготно. А их в то время было четыре: Кента, Ярик, Трубач и Ромка. Все охотничьи! А еще в разные времена у Пришвина были Кэт, Лада, Нерль, Дубец, Жулька, Анчар, Верный, Джали... И почти все они встречаются в охотничьих рассказах писателя. Он иногда говорил: "Собаки вывели меня в люди".
В дунинские годы Пришвин каждый день уезжал в лес наблюдать и работать. Он уже мало охотился, но натаскивал собак. Натаска была для него увлекательным, важным и интересным делом: "При натаске собак, — читаем у Пришвина, — результаты надо ожидать не прямо во время уроков, а несколько спустя, надо непременно давать время одуматься собаке. Учишь, учишь, и собака становится все хуже, и вдруг в один прекрасный день она все поймет".
Пришвин — удивительный писатель. Читать его записи надо с карандашом в руках, выписывая оригинальные, сугубо пришвинские умозаключения, основанные на природной наблюдательности и философской мудрости. И в дунинском музее рассказы экскурсоводов построены прежде всего на цитатах писателя. Они слетают с их языка по любому поводу. Кажется, что сотрудники музея знают Пришвина на-изусть, влюблены в его произведения и готовы каждого, переступившего порог усадьбы, приобщить к этой любви.
Директор музея Лилия Александровна Рязанова предлагает начать знакомство с усадьбой на большой поляне, благо теплая солнечная погода к этому располагает. Усаживаемся на пенечки и слушаем ее рассказ, сопровождаемый отрывками из пришвинских произведений и дневников.
"Мой дом над рекою Москвой — это чудо! Он сделан до последнего гвоздя из денег, полученных за сказки мои или сны..." — писал Пришвин. Купив у последней владелицы усадьбы Лебедевой-Критской за пятьдесят тысяч полуразрушенный и сильно пострадавший во время войны дом, Пришвин подарил бывшей хозяйке свою книгу с такой надписью: "...на память о счастливом хомуте: я счастливо влез в хомут 13 мая 1946 года, а она счастливо из него вылезла".
В этом доме Пришвин до последнего года своей жизни проводил каждое лето. А после кончины стараниями жены и литературной наследницы писателя Валерии Дмитриевны Пришвиной дом стал музеем. По ее завещанию дом был передан в дар государству и с 1980 года стал филиалом Государственного литературного музея.
Дом-музей
Познакомившись на поляне с историей усадьбы и музея, поднимаемся в мемориальный дом, построенный на крутом спуске. "Здесь я живу и не перестаю работать над впечатлениями, которыми богат каждый новый день... Я стал, а мир вокруг меня пошел", — читаем у Пришвина о жизни в Дунине.
Первое, что поражает каждого входящего в дом, это скромность обстановки. Например, диванчик в столовой сооружен хозяином из старых сидений автомобиля, кровать Михаила Михайловича в его кабинете — походная, накрытая суровым одеялом. Мебель — самая простая, какую обычно собирали для дачи: что-то из дома привезли, что-то по дороге купили. В кабинете писателя — письменный стол с пишущей машинкой и фотографией матери, М. И. Пришвиной. В ящике стола в коробочке остро отточенные маленькие карандашики для работы с записной книжкой. В книжных шкафах — любимые книги соседствуют с редкими изданиями его произведений на русском и иностранном языках.
В доме всего три комнаты — кабинет, столовая и комната жены. Самая светлая и большая — столовая. Здесь Пришвин проводил утренние часы за работой над дневником. За столом часто собирались друзья — известный физик П. Л. Капица, дирижер Е. А. Мравинский, писатели К. А. Федин и Вс. Иванов, художники Р. Н. Зелинская, Г. М. Шегаль, В. М. Никольский, скульптор С. Т. Коненков. Из столовой выход на веранду — любимое место работы и отдыха писателя. Нам веранда тоже особенно приглянулась. Любуемся на панораму усадьбы, фотографируемся и вновь вспоминаем Пришвина: "Нет! Так и не унялся от вчерашнего грома дождь, с утра туман, а потом из тумана вышел дождь мелкий и ровный, шумит по липам, идет, идет, и я знаю: он никогда не придет к моему столику..."
Машина
Последняя машина Пришвина, "Москвич-400", стоит в гараже. Где еще увидишь такой раритет конца 40-х годов прошлого столетия? А первая машина появилась у Михаила Михайловича в Загорске в начале 1930-х годов. Он записал в дневнике: "... Они хотят человека заставить быть машиной, мы хотим машину одушевить". Пришвин был уверен: если ты писатель, ты должен чувствовать современность, должен "сойти в жизнь" и участвовать в ней. Так в его жизнь вошел автомобиль — знак нового времени. Вначале у Пришвина была газогенераторная машина, затем он купил списанный в издательстве грузовичок, который превратил в "дом на колесах" для дальних путешествий, следующей машиной была "эмка".
"Москвич", который мы во все глаза рассматриваем в гараже, появился в Дунине в 1948 году. "Какое это великое счастье — иметь возможность в любой час нащупать ключик в кармане, подойти к гаражу, самому сесть за руль, укатить куда-нибудь в лес и там карандашиком в книжке отмечать ход своих мыслей..." Одна из мыслей писателя мне особенно приглянулась: "Вот погодите, придет время, все будут на машинах ездить, и только самые богатые будут располагать временем ходить пешком". Неужели предсказание Пришвина когда-нибудь осуществится?
Послесловие
Обо всем, что мы увидели в Дунине, рассказать невозможно — так много впечатлений увозили мы с собой. Это был праздник, устроенный для местных жителей и друзей, в число которых попали и мы.
На обратном пути в Сергиев Посад говорили о Пришвине. О том, как же случилось, что писатель, признанный при жизни классиком, в Сергиевом Посаде оказался полузабытым. Он оставил нам в наследство художественные произведения, фотографии и воспоминания о нашем крае. В многотомном собрании сочинений писателя издаваемые ныне «Дневники» — почти две тысячи страниц текста! — отражают десятилетний загорский период. Богатейшее малоизученное летописное описание местного края и его обитателей! Нет в нашем городе ни музея, ни улицы, ни библиотеки, ни школы его имени. Четыре года Юрий Николаевич Палагин (кстати, лауреат литературной премии имени М. М. Пришвина) безуспешно пробивает идею установки памятника писателю по проекту местного скульптора Юрия Хмелевского.
Список несделанного, неизданного, неувековеченного можно было бы продолжить. А между тем приближается очередной юбилей писателя — 140 лет со дня его рождения. Это будет через три года — в 2013 году. Мы должны отметить его достойно.
Лидия ГИРЛИНА