Необычный эксперимент проходит в эти дни в Сергиевом Посаде. Группа студентов-практикантов из столичного Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, первого в России богословского вуза для мирян, восстанавливает иконы Ильинского храма — того, что в самом начале сергиевопосадской Кировки. Реставраторов шестеро, времени у них — месяц.
Обычный кирпич, стоматологический инструмент и утюг. Трудно поверить, что такой странный набор может иметь хоть малейшее отношение к реставрации. Тем не менее это именно так. Но несмотря на то что каждая из этих вещей незаменима в работе, главным инструментом реставратора по-прежнему остаются его руки, голова и сердце.
Две Ани, Максим, Егор, Лена и Юля почти ежедневно проводят двенадцать часов в небольшом здании при храме. Во время учебного года там открыта воскресная школа, а сейчас в пустующем классе расположились спасатели красоты. Живут они неподалёку, в домике при церкви.
Над частью икон Ильинского храма уже трудятся, другие дожидаются своего часа. А ещё недавно некоторые находились в столь плачевном состоянии, что было даже немного страшно. Как говорят сами реставраторы, прошло бы несколько месяцев — и старинные иконы вполне могли просто осыпаться.
Реставраторов иногда сравнивают с врачами. Сходство усиливается, когда видишь шприцы в их руках — тонкими иглами делают аккуратные инъекции клея под вздувшиеся фрагменты красочного слоя. Это, пожалуй, самый распространённый дефект.
Дело, конечно, не только в схожих инструментах. Реставраторы подобно врачевателям тоже исцеляют "пациентов" — иконы и картины, книги и здания. "Пациенты" эти только кажутся безмолвными. И точно так же реставраторы не имеют права на ошибку.
Не всё, чему учат в университете, на первый взгляд, имеет отношение к художественному ремеслу. Ребята получают знания и в спецхимии, и в энтомологии. Наука о насекомых действительно может пригодиться, ведь именно жуки-древоточцы наносят древесине заметный урон. Делают они это, как правило, с тыльной стороны. "Левкас не в их вкусе", — улыбаются реставраторы, говоря о грунте иконы.
Инструмент стоматолога пригодится как раз при подобных повреждениях — им удобно закрывать ходы, оставленные пожирателями древесины. Кирпич используют как груз, выравнивающий деформацию красочного покрытия. Примерно для этого же нужен и утюг, которым укрепляют профилактическую заклейку проблемных мест.
"Чем сложнее, тем интереснее"
Некоторые иконы начали восстанавливать на месте — ещё в самом Ильинском храме. Переносить их в помещение мастерской не рискнули: за столетия иконы стали настолько хрупкими, что лишняя транспортировка им бы только навредила. Решили сначала обработать все уязвимые места, и лишь потом приступили к демонтажу.
"Это было немного странно: работаешь в храме, а рядом идёт служба, отпевание... Как-то даже неловко", — вспоминает реставратор-практикант Егор Троян. Вместо белого халата, который носят его коллеги-девушки, на нём футболка с обложкой альбома группы "Колдплей". Когда-то он хотел стать художником-монументалистом, мечтал создавать фрески, но попробовал себя в реставрации и решил остаться.
Егор поясняет свои основные шаги в мастерской. Перед работой каждую икону досконально исследуют. Фиксируют состояние грунта, древесины, красочного слоя. Каждую мелочь фотографируют и описывают. В процессе реставрации все шаги заносятся в дневник. Иногда, если работа сложная, дневник может получиться весьма внушительным.
Какую самую страшную ошибку может совершить реставратор? "Утрата..." — задумывается коллега Егора реставратор Аня Мордасова. И тут же поправляется: "Не слушать преподавателя".
Икону для реставрации могут выбирать как преподаватели, так и сами студенты. Аня предпочла второй вариант. На вопрос, почему она остановилась именно на этой, отвечает: "Чем страшнее дефекты, тем мне становится интереснее". И правда — икона, над которой она работает, похоже, много повидала.
Ильинская церковь вообще особенная в Сергиевом Посаде. Она единственная, не прекращавшая работу в годы гонений, и именно сюда перевозили иконы из закрытых храмов. В результате в храме одновременно оказались образы, относящиеся к самым разным периодам, школам и стилям.
Не только время, но и более прозаичные вещи оставляют отпечаток на иконе. Например, сквозняки, температурные перепады, сажа. В процессе реставрации это особенно хорошо заметно: Егор показывает тёмный нетронутый прямоугольник на светло-зелёном фоне иконы, так называемую "контрольку". По "контрольке" педагоги определят, какой объём работ был проведён в процессе реставрации.
Но иногда икона начинает разрушаться и из-за несоблюдения технологий при написании. В особенности это относится к работам, созданным после XIX века. А с современными бывает ещё сложнее: они могут проявить первые признаки разрушения уже при жизни их авторов.
Чудеса бывают, но редко
Лучший клей для реставрации икон достают из-под воды: идеальным сырьём считаются плавательные пузыри рыб осетровых пород. Фирм, которые занимаются этим, мало, и объём производства у них небольшой.
Да и в целом рынок материалов для реставрации весьма узок — сама по себе профессия редкая, препараты выпускаются не для широкой публики, и купить их бывает довольно сложно. Синтетические материалы хоть и более эффективны, но применяются только в исключительных случаях, когда ничто другое уже не поможет.
Обидно, делится впечатлениями Егор, когда материалы — будь то клей или краски – вдруг вызывают у реставратора аллергию. В его группе были студенты, со временем обнаружившие у себя непереносимость определённых составов. Любимое дело им, к сожалению, пришлось оставить.
Конкурс на эту специальность не так уж велик, но всё же он есть — человека два на место. "Не каждый обратит внимание на нашу профессию. Создать что-то новое — с этим всё ясно, а вот спасти — это понимают не все", — говорит Егор.
При этом найти работу сразу же после окончания вуза вполне реально. Грамотных специалистов немного, есть частные заказы, а спрос на реставрацию икон поддерживает само время. Но многие, конечно, предпочли бы найти работу в крупных организациях, таких, например, как наш историко-художественный музей-заповедник, где ежедневно можно встречаться с лучшими образцами древнерусской живописи.
И напоследок. Невозможно поговорить с реставратором икон, не спросив про мироточение. Как учёные воспринимают этот феномен? "Самое интересное, — говорит куратор практики, реставратор Сергиево-Посадского музея-заповедника Ольга Воскресенская, — работая много лет с иконами, иногда сталкиваешься с необъяснимым. Не постоянно, но это случается".
Сама Ольга случаи мироточения лично не наблюдала, зато коллеги-реставраторы рассказывали об исследованиях миро, появляющегося на иконах, — удивительно, но полностью расшифровать его состав в некоторых случаях так и не удавалось.
Покажется странным, но реставрация — молодая наука. Именно как наука она появилась в XIX веке, до этого знания были несистематизированы. И именно сейчас она развивается особенно бурно.
Раньше иконы и картины часто не восстанавливали, а просто переписывали поверху. Порой мы и не подозреваем, сколько "починок" несут в себе картины или иконы, которыми мы не перестаём восхищаться в музеях и храмах.
Владимир КРЮЧЕВ, газета "Вперед"